Россия входит в социальный кризис быстрее, чем ожидалось

Россия входит в социальный кризис быстрее, чем ожидалось


К такому выводу пришли эксперты Института глобализации и социальных движений (далее – ИГСО), анализируя подписанное Дмитрием Медведевым 10 марта 2016 г. постановление Правительства РФ о снижении за IV квартал 2015 г. прожиточного минимума на душу населения с 9 тыс. 673 руб. до 9 тыс. 452 руб. Одновременно оказался снижен прожиточный минимум для следующий категорий: для трудоспособного населения 10 тыс. 187 руб. вместо 10 тыс. 436 руб. в III квартале, для пенсионеров — 7 тыс. 781 руб. вместо 7 тыс. 951 руб.), для детей — 9 тыс. 197 руб. вместо 9 тыс. 396 руб.

В целом социальный кризис проявляется в сочетании двух факторов: снижении уровня жизни в стране и сокращении государственных социальных расходов вследствие бюджетного дефицита. Первый фактор оказался зафиксирован уже в 2015 г., когда доходы граждан совокупно упали на 6-10%, а количество людей, живущих за чертой прожиточного минимума, выросло с 15 до 23 млн чел. Однако правительство долгое время пыталось дезавуировать негативную динамику, указывая на то, что власть «не отказывается от своих социальных обязательств» и не снижает объемов социальной помощи гражданам.

Однако эксперты ИГСО уже в конце 2015 г. зафиксировали масштабное сокращение в регионах социальных гарантий и льгот граждан (право на льготный проезд пенсионеров и студентов, льготное питание в столовых, льготное посещение детских садов, работа молочных кухонь и пр.). Оказался пересмотрен на федеральном уровне порядок расчета компенсаций инвалидам за пользование услугами ЖКУ – величины социальных выплат оказались привязаны к нормативам потребления, вследствие чего стали массово сокращаться.

Все это происходило одновременно с принятым на 2016 г. федеральным бюджетом, предусматривающим, в частности, сокращение расходов на целый ряд программ в областях образования и здравоохранения (развитие систем скорой помощи, первичного и профилактического звеньев здравоохранения, работы дошкольных образовательных учреждений и среднего технического звена образования). Напомним, что в это же время было принято решение о частичной индексации пенсий в 2016 г. на уровне 4% при инфляции 2015 г. 12,9% (правда, высока вероятность повторной индексации, но приблизительно на том же уровне).

Сокращение прожиточного минимума – это новый удар по социальной системе. Федеральный центр задает тон регионам, которые робко сами начинают сокращать свои прожиточные минимумы.

Прожиточный минимум в Свердловской области вырос всего на 5 рублей, в Калининградской области прожиточный минимум комично увеличили на 1 рубль, в Вологодской области его сократили на 224 руб., в Тюменской области урезали на 243 руб., во Владимирской области на 320 руб., в Мурманской области упал на 410 руб., в Саратовской области на 663 руб. и т. д.

Нужно понимать последствия, к прожиточным минимумам привязаны социальные пособия, выплаты и льготы, например, социальные доплаты к пенсии, единовременные пособия малоимущим, региональные детские пособия, субсидии за ЖКУ, натуральная помощь (школьное питание, обеспечение школьной формой, путевки на летний отдых детям).

После всего этого говорить о сохранении правительством социальной ответственности перед населением будет, по меньшей мере, странно, если не сказать цинично. Ведь официальная инфляция в 12,9% — это лишь верхушка айсберга, весь 2015 г. наблюдался интенсивный рост цен на товары первой необходимости (продукты питания, услуги транспорта и «коммуналки», лекарства).

Так, инфляция для бедных могла составить 20-30%.

Кроме того, нельзя забыть, как правительство много лет вело политику усиления компонента «адресности» и «нуждаемости». Обществу говорили, что социальная помощь должна распределяться рационально, нужно максимизировать ее для самых бедных. Однако подобная публичная фальсификация статистики, когда на фоне явного обеднения общества власть сокращает количество признанных официальных нуждающихся, рушит последние иллюзии относительно благих намерений верхушки. Получается, что правительство всегда будет субъективно и конъюнктурно определять, когда, кому и сколько она даст, а кто останется ни с чем. Такое нельзя назвать «социальной политикой».

По словам Василия Колташова, руководителя центра экономических исследований ИГСО: «Сокращение прожиточного минимума – большая ошибка правительства. Оно осуществлено исходя из прогнозов повышения цены на нефть и ожидаемого удешевления импорта, однако китайский кризис ставит такие ожидания под сомнения. Понижение прожиточного минимума нанесет власти ощутимый репутационный ущерб. Это заметят. На перспективу, правительство, скорее всего, постарается заморозить прожиточный минимум на нынешних отметках».

О том, что с наступлением экономического кризиса, острая фаза которого наступила с 2014 г., неизбежно наступит кризис социальный, предупреждали давно. Мало кто верил в искренность слов о «социальной ответственности», однако неожиданным оказалось то, как быстро социальный и финансовый блок правительства «сдал позиции», перейдя к открытому социальному секвестру. Увы, и это не конец, практика показывает, что нас ждет трудный путь отказа от социальных гарантий и демонтажа социального государства.

АЛЕКСЕЙ СИМОЯНОВ
Независимый политолог, магистр политических наук НИУ ВШЭ,
эксперт ИГСО.